ШАН-ДИ, ТЯНЬ-ДИ
Он считался главным богом в древности — Верховным владыкой, Небесным
императором (так переводится его имя). В древнейших текстах его называли
просто Ди, подчеркивая то, что он именно Господь, Владыка.
В то же время, согласно предположению ряда исследователей, ди
первоначально обозначало жертвоприношение верховному божеству в честь
предков или даже тотемов царствующей династии. В период правления
династии Шан-Инь, около XIII—XI веков до н.э., к имени «Ди» добавили Шан,
имея в виду соответствующих императоров.
«В представлении иньцев, — писал известный советский синолог Л.С.
Васильев, — Шан-ди был не только верховным божеством, главой всех
потусторонних сил, но и ближайшим родственником самих иньцев, их
легендарным родоначальником и покровителем, предком-тотемом. Именно он,
Шан-ди, приняв облик божественной птицы (ласточки), чудесным образом
зачал сына, который стал, по верованиям иньцев, родоначальником этого
племени». Шан-ди не столько молились, сколько просили у него,
обожествленного предка-покровителя, помощи и поддержки.
По словам Л.С. Васильева, «данные многочисленных иньских гадательных
надписей свидетельствуют о том, что именно Шан-ди был главной и
последней инстанцией в миге сверхъестественных сил, что от его милости,
от его решения в конечном счете зависело поведение всех остальных духов.
Ему, Шан-ди, повиновались духи ветра и дождя, облаков и грома... Победа
над врагом, успешная борьба с несчастьями и болезнями, удачная охота и
даже благополучное разрешение от бремени супруги вана — все это тоже
было в компетенции Шан-ди. Словом, Шан-ди считался главным верховным
божеством, которому на небе так же беспрекословно должны были
подчиняться все остальные духи, как на земле все люди подчинялись воле
иньского правителя-вана».
Надо только уточнить, что в отличие от своевольного божества иудеев, или
злокозненных дэвов иранцев, или бога-разрушителя Шивы, Шан-ди
олицетворял в первую очередь мировой порядок, высшие законы мироздания и
общества.
О том, как судьбы богов связаны с изменением социально-политической
ситуации, можно судить и на примере Шан-ди. Когда иньцев завоевали
чжоусцы, то этого бога соединили с подобным ему Тянь-ди. Сложился культ
Неба (Тянь), обезличенный, не имеющий, можно сказать, корней в
верованиях того или иного племени. Культ Неба стал монополией
императоров, которые — и только они — приносили ему жертвы, исполняли
высшие законы.
Это возлагало на императоров не только почетные священные обязанности,
но и огромную ответственность. Остабаясь владыками Поднебесной империи,
они одновременно находились во власти более высокой и могущественной
силы — неба, космоса, мирового порядка. И если император провинился
перед небом, если в его правлении происходят бедствия, страдает народ
(пусть даже от природных стихий), если он принимает несправедливые
решения, лжет, совершает злодеяния, его можно свергнуть. Как учил
последователь Конфуция Мэн-цзы, это было бы свержением или убий-. ством
негодяя и злодея, а не правителя.
Соединение в верованиях китайцев культа небесного порядка и божественных
предков способствовало сохранению традиций и стремлению в первую очередь
сохранять и поддерживать сложившуюся структуру общества, осторожно
относиться к нововведениям и реформам.
