МОКОШЬ (МАКОШЬ)
Среди высших богов славянского пантеона она
была единственной представительницей женского пола. Правда, некоторые
исследователи называют целый ряд других богинь: Дивия (Дива), Жива,
Подага, Желя, Морена, Купала, Лада, Леля. Однако вызывает споры уже одна
возможность их существования вообще и как общеславянских или русских
богинь в частности. Во всяком случае нет серьезных оснований относить
какое-то из этих женских божеств в разряд великих. А вот идол Макоши,
как свидетельствует летопись, приказал поставить в Киеве князь Владимир
в ряду наиболее почитаемых божеств.
Охарактеризовать ее нелегко. Посвятив ей основательное исследование,
Б.А. Рыбаков начал его так: «Макошь — женское божество, оно является
одним из наиболее загадочных и противоречивых. Упоминания этой богини
встречаются во многих источниках, но они отрывочны и кратки. Мы даже не
можем ответить на вопрос о географическом диапазоне ее культа...» Но в
конечном счете раскрыть эту загадку ему так и не удалось. По его мнению:
«Все говорит за то, что Макошь (задолго до того, как она стала лишь
покровительницей женских работ) была очень важной богиней праславянского
пантеона...»
Тут несколько странно звучит пренебрежительное отношение к женским
работам, словно им покровительствовать несравненно менее почетно, чем,
например, скотоводству или земледелию, не говоря уж об охоте и
собирательстве, которое испокон веков считалось женским занятием. Более
того, если учесть существование целого ряда богов, покровителей мужских
занятий, не выглядит странным введение в их круг хотя бы одного
божества, напоминающего о значительной, а порой и решающей роли в общем
хозяйстве женского труда.
Мокошь причисляют к общеславянским божествам (имя это встречается не
только у восточных, но и у западных и южных славян), а потому истоки
этого культа могут уходить в далекую «дославянскую» древность. Название
одного из обрядов, связанных с ее культом, называется «мокрида», что
наводит на мысль о связи Мокоши с понятием мокроты; кстати, в жертву
этой богини в поздние времена бросали в колодец пряжу, кудель.
В Олонецком крае в XIX веке существовало поверье, что «Мокуша» наблюдает
за прядущими женщинами, а порой обходит дома, и если пряха заснула, а
веретено ее вертится, то говорят, что за них прядет Мокуша.
Создается впечатление, что в образе этой богини соединились несколько не
обязательно связанных между собой представлений: здесь и женские занятия
вообще, и конкретно прядение, и сплетающиеся нити судьбы (подобно
греческим богиням Мойрам), и олицетворение матери сырой-земли, и пригляд
за земными водами (колодцами). А по мнению Б.А. Рыбакова, «нас должна
заинтересовать несомненная близость слов, образующих жребий и имя
богини. Учитывая глубокую индоевропейскую древность слова Ма (мать),
можно представить себе «Ма-кошь» как наименование «Матери счастливого
жребия», богини удачи, судьбы».
Правда, чем больше версий происхождения слов «макошь» и «мокошь», чем
неопределеннее пределы «владений» богини, тем труднее она для понимания.
Возможно, с ее именем древние славянки связывали нечто очень важное,
сокровенное, о чем мы и не догадываемся?
В рукописи XIV века автор сетует: «Мокоши не явно молятся, да
...призывая идоломолиц баб, то же творят не токмо худые люди, но и
богатых мужей жены». Тут важно то, что идолам Мокоши поклоняются тайно
(несмотря на строгий христианский запрет) и не только в глухих углах.
Возможно, к покровительству Макоши женщины обращались в самых разных
случаях, а не только ради помощи в ведении домашнего хозяйства.
Борьба христианских священников с культом Макоши дала свои результаты.
Идолы были повержены, имя пришло в забвение, и уже мало кто помнил о
том, что представляет из себя и чему покровительствует Макошь, однако ее
место отчасти заняла святая Параскева-Пятница, которую стали считать
покровительницей полей и водоемов, колодцев, домашнего хозяйства, а
также целительницей.
Такова обычная закономерность. Если даже пропадает, забывается имя
языческого бога, народ находит ему замену в системе новой религии, даже
несмотря на то, что она отвергает многобожие.