Анну (Ан)
Так же назывался и бог неба — один из наиболее чтимых и в то же время
весьма загадочных в пантеоне шумерских божеств. Предполагается, что в
доисторические (до письменности) времена он был просто олицетворением
или названием неба. По-видимому, тогда главой богов, их праматерью было
женское божество. Недаром в одном из древнейших мифов сказано: «Намму-праматерь,
прародительница, всех великих богов она созидательница».
Надо заметить, что людям и сотню тысячелетий назад было известно, что
рожать, «создавать» себе подобных способны только женщины, а не мужчины.
У многих первобытных племен считалось, что роль мужчин в процессе
зачатия неопределенна или вообще сомнительна. И когда у египтян первобог
вынужден оплодотворять сам себя, этот противоестественный процесс имеет
оправдание лишь в том, что таким образом возвеличивается роль мужчины в
сотворении богов и людей. Иначе говоря, таким образом мужчины утверждали
свое преимущество, первенство перед женщинами.
Складывается впечатление, что, возвеличивая богиню Намму, шумеры не
только отдавали должное своим более древним преданиям — времен
матриархата, — но и проявляли здравый смысл. Кстати, у пресмыкающихся
существуют сообщества без мужских особей (так называемый партеногенез —
девственное размножение).
О происхождении всего сущего шумеры предпочитали много не рассуждать, и
об этом в их мифах и сказаниях говорится и очень редко, и вскользь.
Намму они называли матерью, создавшей небо и землю. Возможно, она
олицетворяла первозданный океан. Но не исключено, что подобный
замысловатый, многоплановый образ — творение более поздних толкователей
и пересказчиков мифов.
Вряд ли понятие «океан» было близко сознанию и представлениям шумеров.
Скорее всего, праматерь была олицетворением жизни, а появление первой
пары богов — олицетворением мужского (небо) и женского (земля) начала.
Тем более что первые боги росли порознь: на горе — бог Ан, а богиня у
подножья горы. Возмужав и соединившись, они породили сначала могучего
Энлиля, а затем и других богов.
Не отражает ли это предание то вполне правдоподобное обстоятельство, что
становление шумерской цивилизации произошло в результате объединения
племен, обитавших в низменной части Двуречья, и тех, которые спустились
с окрестных предгорий? Известно, что предки нередко превращались в
мифологических персонажей.
Однако в одном из мифов как бы между прочим творцом всех божеств назван
Ан: «На горе Небес и Земли, когда Ан сотворил Аннунаков...» Здесь уже и
вовсе не упоминается женское начало. Возможно, таким образом заявил о
себе укоренившийся патриархат.
В гимне, посвященном богу Энки, сказано: «Ан — отец твой, царь-владыка,
семени испускатель, он, что все на земле для людей устроил». В данном
случае Ан выступает творцом материального мира природы, который суждено
созидать дальше богу Энки. С другой стороны, знак «ан» у шумеров
обозначал общее понятие «бог». В этом смысле божественное небо могло
символизировать духовное божественное начало вообще, в отличие от
земного, материального.
Есть еще одно обстоятельство, которое благоприятствовало возвышению
этого бога: он был верховным божеством-покровителем города Урука. А этот
город Южной Месопотамии 5,5 тысячелетий назад был едва ли не самым
«цивилизованным» населенным пунктом не только в Двуречье, но и во всем
мире. Он был построен из кирпичей (высушенных на солнце), имел храмы,
мастерские ремесленников, торговые склады, четкую социальную структуру.
По-видимому, именно здесь около 3300 г. до н.э. зародилась письменность.
Естественно, первые записи носили утилитарный характер и были
примитивными: на глиняные таблички заносились названия товаров и
указывалось их количество, отмечались результаты торговых сделок. Это
вовсе не означает, будто материальные интересы имели приоритет перед
духовными. Идеи передавались из поколения в поколение устно, как
драгоценности, а также выражались в форме произведений изобразительного
искусства.
Судя по всему, возвышение Урука превратило Ана в общешумерского «отца
богов», восседающего на небесном троне. Впрочем, особой активности он не
проявлял после того, как по его воле возникали сонмы богов. В более
поздних аккадских версиях несколько богов, олицетворяющих небесные
светила, захотели лишить Ана его единоличной власти (своеобразная
аристократическая революция на небесах). Ан проявляет бдительность и
расторопность, послав семерку злых демонов против бога Луны (Нанны). Они
берут в плен Нанну, которого вызволяет другой могучий бог Энки. В этом
эпизоде нетрудно усмотреть аллегорическое описание лунного затмения. В
то же время заговор богов может свидетельствовать о недовольстве ряда
городов возвышением Урука (и соответственно его бога-покровителя).
В некоторых мифах Ан уступает свой трон старшему сыну Эн-лилю,
богу-покровителю Ниппура. Возможно, это должно означать возвышение
именно этого центра. И хотя во всех мифологиях земной владыка
уподоблялся небесному, в действительности на судьбах богов отражались
события, происходящие в обществе.
Шумеры отличались здравым смыслом и не имели склонности к размышлениям о
том, что превышало их разумение, в частности _ о первоначале мироздания.
Они воспринимали природу как нечто извечно сущее, но не освещенное
светом разума, не осмысленное человеком. «По шумерским представлениям, —
писал советский мифолог В.А. Якобсон, — то, что «не имеет имени» не
существует. «Назвать по имени», «дать имя» — значит вызвать к жизни». В
общем, это примерно то же, что означало «творение словом», которое в
Библии трактуется как создание из ничего, а в более ранних мифологиях —
из хаоса или, как у шумеров, из неназванного, не осмысленного, не
выраженного словом.
В одном из древнейших шумерских текстов сказано: и «Ан господином был.
Ан сиял — Ки (земля. — Р.Б.) темна была, на подземный мир не смотрела...
Ан и Ки вместе были, В браке не состояли. Месяц не сиял — тьма все
объяла...»
Получается, что пребывала во тьме земля, еще не имевшая богов и людей, а
значит, не осмысленная никем. Впрочем, это объяснение не более чем
догадка.
В более позднем аккадском тексте, который использовали как заклинание от
зубной боли, все начинается от самого сотворения мира, которое
описывается так:
После того как Ану сотворил небо, Небо сотворило землю, Земля сотворила
реки, Реки сотворили каналы...
Здесь уже намечен эволюционный ряд, последовательность творений. В
принципе она отвечает принятым ныне космогоническим представлениям, если
под небом подразумевать Космос, а Ану считать неведомыми космическими
силами. Хотя о Космосе (Вселенной) шумерские мифы умалчивают, выделяя
только «ан-ки» (небо-земля), которые вначале были нераздельны.
Надо заметить, что такое разделение, а то и противопоставление
(отличаются — как небо и земля!) сохраняется у разных народов сотни и
тысячи лет. А у шумеров, как мы знаем, на небесах находился всевышний —
Ан.
Только в сравнительно поздних мифах Ан проявляет некоторую активность. В
аккадском предании о мудреце, жреце и колдуне Адапе, бог неба Ану был
обеспокоен долгим отсутствием Южного ветра. Ему доложили, что крылья
ветру сломаны из -за магического заклинания Адапы, у которого Южный
Ветер потопил лодку, не дав наловить рыбы для святилища бога Эа.
Разгневанный Ану приказывает привести к нему Адаггу и поначалу желает
дать ему пищу и воду смерти. Эа предусмотрительно советует Адапе не
притрагиваться к еде и питью, которые предложит Ану, Ада-па так и
делает, не зная, что Ану сменил гнев на милость и решил угостить мудреца
пищей и водой жизни, благодаря которой человечество обретет бессмертие.
Отказавшись от такого дара, Ада-па лишил людей бессмертия.
Как видим, со временем образ бога неба не обрел каких-либо сверхобычных
качеств, оставшись подобием человека. О его отношениях с женой, богиней
земли Ки, или деятельности как демиурга ничего, в сущности, не известно.
Шумеры видели купол неба над головой и огромную низменность, на которой
они трудились, предпочитая размышлять о предметах и явлениях реальных, а
не умозрительных.