Лео Таксиль: "Забавное Евангелие"

О ТОМ. КАК БОГ ЯВИЛСЯ НА СВАДЬБУ

Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу свою;
и уверовали в него ученики его.
Иоанн, глава 2, стих 11. С этой небольшой компанией из пяти учеников
Христос отправился в путь. Сперва они подались в сторону Назарета. Ни
экипажа, ни лошадей у них не было, так что, переночевав одну ночь в Сихеме,
а вторую - в Эль-Ганииме, они пешком пересекли Эсдрелонскую равнину и
кое-как добрались до безвестного городишки, где проживала семья Иисуса.
У наших странников - об этом не следует забывать - в кармане не было ни
гроша: все шестеро побросали свои хибары и не слишком доходные, но зато
вполне честные ремесла и отныне решили жить за счет сердобольных дураков.
Они, без сомнения, налагали контрибуцию на попадавшиеся им по дороге
курятники и фруктовые сады, так что во время походных трапез у них всегда
было что-нибудь и на десерт.
Кроме того, они рассчитывали на некоторую поддержку со стороны
назаретских друзей, но, когда они туда явились, родственников Иисуса не
оказалось дома: они были на свадьбе неподалеку.
- Превосходно, - сказал Иисус, - пойдем и мы на свадьбу.
И они отправились в Кану, расположенную всего в каких-нибудь четырех
километрах от Назарета, где скромные ремесленники выдавали замуж свою дочь.
В Иудее свадьба считалась большим событием, так что даже в бедных
семьях она праздновалась весьма торжественно и пышно.
Когда появился Иисус в сопровождении пяти спутников, торжество было уже
в полном разгаре. Все необходимые обряды были уже совершены, и дело шло к
свадебному пиру. Наши скитальцы прибыли весьма кстати: им представился
удобный случай как следует выпить и закусить на дармовщинку, тем более что
иногда свадебный пир продолжался несколько дней подряд.
Недолго думая, они нырнули в толпу гостей как раз в тот момент, когда
прибыл свадебный кортеж во главе с молодоженами. Была среда, день
бракосочетания девиц; вдовы, вступавшие в брак вторично, венчались по
четвергам.
Церемония происходила следующим образом. К торжественному дню невеста
готовилась очень тщательно. Во-первых, накануне она принимала ванну, причем
ванну ароматическую, - нередко это было для нее в диковинку. Затем она
надевала все свои безделушки и украшения, в том числе хитро застегивающийся
пояс, снять который имел право только будущий супруг. К наконец, она венчала
прическу миртовым венком и с ног до головы закутывалась огромной вуалью.
Разодетая таким образом невеста ожидала приезда жениха. При ней
находилось десять молодых девушек, которые должны были сопровождать ее и
освещать путь фонарями.
Поздно вечером - обычно для этой церемонии выбиралась теплая ясная
ночь, что в условиях малоазиатского климата не трудно было сделать, -
раздавался крик: "Жених, жених приехал! Встречайте жениха!" Во главе
процессии шествовали певцы, голоса их смешивались со звуками флейт и
тамбуринов. За ними следовал жених. На нем был парадный костюм, на голове
золоченый тюрбан, украшенный гирляндами из роз и мирта. Шествовавшие рядом с
женихом десять его друзей держали в руках пальмовые ветви. Далее следовали
родственники жениха с зажженными факелами, и все местные барышни
приветствовали их, обмениваясь мнениями:
- Послушай-ка, сегодня Елеазар женится!
- И уж конечно на маленькой Ноэми?
- На ней самой, на дочке папаши Самуила... Они познакомились на балу у
толстой Ревекки, в лесу Кикайон...
- Как она выглядит, эта Ноэми? Она так закуталась в свою вуаль, что и
не разглядишь: даже нос спрятала!..
- Эдакая рыженькая, ни то ни се, а рот такой, словно собралась луну
проглотить... Девчонка, видать, разбитная!
- Говорят, она обожает своего нареченного... Недельку тому назад их
застукали в овраге.
- А этот плут Елеазар - на седьмом небе! Гляди, как он сияет от
счастья! По окончании процессии жених в сопровождении своих друзей
направлялся к девушке и, взяв ее за руку, вел к дому. На пороге будущий
тесть вручал ему плоский широкий камень, на котором была указана сумма
приданого, разумеется, когда оно было.
Затем кортеж направлялся к месту свадебного пиршества.
Я уже сказал, что свадьба продолжалась несколько дней. За завтраками
следовали обеды, за обедами - ужины; наедались до того, что лопались животы,
а в промежутках между трапезами развлекались игрой в шарады и в другие
умственные игры. Все происходило именно так, как я рассказываю, - тут нет
никакого вымысла.
"Целая неделя, а то и две проходили в сплошных увеселениях" (Тобий,
глава 8,
23). И вот, чтобы несколько охладить разгулявшихся гостей и внушить им
более серьезные мысли, существовал такой обычай: время от времени жених и
невеста бросали свои бокалы на пол и разбивали их вдребезги. Кроме того,
временами все гости покрывали себе головы салфетками или уголком скатерти и
поднимали при этом страшный крик, Как уже было сказано, наши блюдолизы
поспели к самому началу пиршества.
Они без зазрения совести примазались к гостям, а хозяин дома, не желая
конфузить их и нарушать общего веселья, сделал вид, что ничего не видит.
Мария попыталась, было сделать Иисусу родительское внушение, но тот,
отличавшийся сыновьим почтением отнюдь не более, чем благовоспитанностью,
довольно дерзко оборвал ее:
- Женщина, что между мной и тобой общего?
Евангелие от Иоанна (глава 2, стих 4) приводит эти грубые слова с такою
невозмутимостью, как будто это самый обычный и естественный ответ сына своей
мамаше.
Заметьте кстати: слова эти изобличают Иисуса не только как грубияна, но
и как воплощение невежества. Будь то Иосиф, ему Иисус, строго говоря, мог бы
еще сказать: "Между нами нет ничего общего". Но ляпнуть такое родной
матери?! Вот уж действительно образец глупости и хамства!
Я спрашиваю у всех отцов и матерей: не заслуживала ли подобная выходка
крепкого подзатыльника?
Оправдать Иисуса может только одно обстоятельство: вероятно, перед тем
как войти в зал, он хватил лишку и от этого у него зашумело в голове.
Однако не все ли равно? Как и у большинства матерей, у Марии были
слабости: она лишь обернулась к хозяину и слугам и сказала:
- Ладно, не мешайте ему, пусть делает что хочет.
И вот вся святая компания уселась за общий стол. Андрей, Симон, Иоанн,
Филипп и Варфоломей, которых никто раньше и в глаза не видел и которые не
получили никаких приглашений, без лишних церемоний заняли самые почетные
места.
Ясно, что такая публика живо опорожнила все бутылки, и через некоторое
время гости стали требовать еще вина.
Иисуса - ему тоже хотелось промочить горло - так и подмывало нажать на
все педали всемогущества. Он решил пустить в ход свою божественную силу и
сотворить чудо.
В зале, где происходил пир, было шесть каменных сосудов, к концу
пиршества их наполняли водой, чтобы гости могли вымыть руки.
Христос подозвал к себе слуг и сказал им:
- Наполните сосуды водою. Слуги наполнили сосуды до краев.
- А теперь почерпните из них и обнесите гостей.
Слуги сделали, как он велел.
И-о чудо! - вода превратилась в вино, да еще какое!
Отец невесты ненароком подумал, что это зять его приготовил гостям
такой сюрприз, и обратился к своему новому родственнику:
- Я восхищаюсь вами! Вы поступаете не так, как другие! Обычно сперва
подают хорошее вино, а потом, когда гости захмелеют, им подсовывают всякую
дрянь, считая, что теперь они все проглотят. Вы же, наоборот, сначала
угостили нас хорошим вином, а теперь предлагаете еще лучшее. Это похвально,
друг мой, очень похвально! Вы заслужили мое уважение (Иоанн, глава 2, стих
10).
Но молодожен-то отлично знал, сколько у него было бутылок; он не мог не
воздать должное странствующему плотнику:
внезапно превратив самую обыкновенную воду в превосходнейшее вино, тот
сполна расплатился и за себя и за своих друзей, без приглашения явившихся на
праздник. Таким образом, Иисус, на которого поначалу смотрели довольно косо,
сразу же стал героем празднества.
Благодаря Иисусу лучшие вина текли рекой. Все изрядно напились и
разошлись по домам сильно навеселе.
Итак, первым своим чудом Христос оказал покровительство не кому иному,
как пьяницам.